Когда броня была крепка и танки быстры,
Летел по небу вражий самолёт,
Внизу по полю двигались танкисты
По направленью, кажется, вперёд.

Измотан враг таким передвиженьем:
Куда лететь сам чёрт не разберёт.
Ведь три танкиста выпили по триста,
Ну, а четвёртый выпил восемьсот.

Броня крепка, как корка у арбуза,
А экипажа в мире нет храбрей.
Ведь, пацаны со всех концов союза:
Татарин, чукча, русский и еврей.

В эфире слышен только мат радиста,
На подвиг срочно Родина зовёт,
И все ребята хлопнули по триста,
А кое-кто осилил восемьсот.

В лихой атаке землю сотрясая,
Разгромлен склад тушёнки и вина.
И с благодарностью танкистов вспоминая,
Не зарастёт туда народная тропа.

Ушли ребята дальше бить фашистов,
Но ни один в селе вам не соврёт,
Как три танкиста выпили по триста,
Ну, а четвёртый выпил восемьсот.

Звезда светила в небе над Берлином.
Звезда-- для танка слабый ориентир.
Но чтоб с пути победного не сбиться,
Решенье принял храбрый командир.

Мы не уроним честь советского танкиста,
не будем ждать куда судьба нас занесёт.
Для ориентации, как минимум, по триста,
А кто осилил-- можно восемьсот.

Не раз от смерти уходили напевая,
И возникали снова, как мираж.
Не так страшна машина боевая--
Страшней её весёлый экипаж.

Сложили песню блатари и гармонисты,
Поёт ту песню весь честной народ,
Как три танкиста выпили по триста,
Ну, а четвёртый выпил восемьсот.