Пролетели года, отгремели бои.
Отболели, отмаялись раны твои,
Но, великому мужеству верность храня,
Ты стоишь и молчишь у святого огня.

Ты же выжил, солдат! Хоть сто раз умирал,
Хоть друзей хоронил и хоть насмерть стоял.
Отчего же ты замер - на сердце ладонь,
И в глазах, как в ручьях, отразился огонь?

Говорят, что не плачет солдат: он солдат,
И что старые раны к ненастью болят.
Но вчера было солнце! И солнце с утра...
Что ж ты плачешь, солдат, у святого костра?

Ты же выжил, солдат! Хоть сто раз умирал,
Хоть друзей хоронил и хоть насмерть стоял.
Отчего же ты замер - на сердце ладонь,
И в глазах, как в ручьях, отразился огонь?

Посмотри же, солдат, - это юность твоя:
У солдатской могилы стоят сыновья!
Так о чём же ты думаешь, старый солдат?
Или сердце болит? Или раны горят?

Ты же выжил, солдат! Хоть сто раз умирал,
Хоть друзей хоронил и хоть насмерть стоял.
Отчего же ты замер - на сердце ладонь,
И в глазах, как в ручьях, отразился огонь?

Ты же выжил, солдат! Хоть сто раз умирал,
Хоть друзей хоронил и хоть насмерть стоял.
Отчего же ты замер - на сердце ладонь,
И в глазах, как в ручьях, отразился огонь?