Я люблю писать о вещах дурацких,
Поменяв местами быль со сказкой.
В основном - о том, как нам строят глазки,
Не желая, в сущности, даже ласки.

Я боялся снов, ибо в снах разлука,
Но в чужие двери я входил без стука,
И я рад, что, хоть мне тоска подруга,
Глаз влажнеет мой редко и лишь от лука.

Я теперь не боюсь ни ножа, ни пули:
Мне грядущий день ничего не сулит.
Я любил лишь тех, кто не существует,
И имён их лучше не трогать всуе.

Я любовь повесил, как портрет, на стену,
И смотрю, как она становится тленом.
В нашем мире всё - лишь вода да пена,
И важней, пожалуй, себе знать цену.

От подобных мыслей бывает легче:
Появляется повод сутулить плечи,
Всем подряд язвить, обливаясь желчью,
Утешаться тем, что, мол, время лечит.

Я теперь не боюсь ни ножа, ни слова,
Ведь ни то, ни другое для меня не ново.
И пока моя речь поддаётся слогу,
Я, увы, не знаю, насколько всё плохо.